Поделиться ссылкой:

Кризис в отношениях России с Украиной породил весьма уродливый пласт языка – взаимные «обзывалки». Не будем вдаваться в тонкости непростой и неявной разницы между «языком вражды» и «языком ненависти», углубляться в дебри таких понятий, как «речевая агрессия», «расчеловечевание» и т.д. Просто вспомним самые популярные обидные прозвища последнего времени, которыми награждали друг друга россияне и украинцы, а также проследим, как смысл этих слов трансформировался в речевой культуре наших во многом очень похожих стран.

ukk

Как «хохлы» превратились в «укров»

Самая знаменитая «обзывалка» в адрес украинцев – конечно, «хохлы». Так традиционно вот уже несколько веков называют украинцев за своеобразную национальную прическу запорожских казаков – чуб или оселедец.

«Хохлами» называют себя также кацапизированные укрофильные потомки выходцев из Украины, обитающих в РФ», — делится ценным наблюдением ресурс Lurkmore и тут же радует неполиткорректным анекдотом: «Один хохол — партизан. Два хохла — партизанский отряд. Три хохла — партизанский отряд с предателем. Четыре хохла — Майдан».

Через всезнающий «Лурк» плавно перейдем к самой знаменитой «обзывалке» последнего года: «укропы», «укры», определение «укропский» (например: «укропская» власть) и т.п.

Термин явно народный – произошел от сокращенного слова «украинцы». В качестве примера подобного словообразования вспомним мем двух чеченских войн, когда чеченцев для краткости называли «чехами», а во время Афганской войны афганцев именовали «духами» (явное сокращение от слова «душман», что переводится на русский как «враг»).

В последние месяцы слова «укры», «укропы» прочно вошли в язык сторонников Новороссии, как термины, обозначающие врагов. Однако сказалась близость двух культур и высокая степень взаимопроникновения социальных сетей. Слово «укропы» приглянулось и самим украинцам и быстро стало самоназванием.

У украинских волонтеров и бойцов добровольческих отрядов появились шевроны с надписью «Укроп», этой надписи не постеснялся президент Порошенко во время очередной поездки в войска, а на пресс-конференции с Владимиром Путиным украинский журналист Роман Цимбалюк задавал неудобные вопросы, предварительно нарядившись в футболку с надписью «Укроп» и с рисунком знаменитого растения, которым так вкусно приправлять отварную картошечку с маслом.

(Кстати, в связи с появлением этой «обзывалки» на Украине сразу вспомнили о народном способе борьбы при помощи укропа с колорадским жуком, а тут недалеко и до «колорадов», о которых ниже).

Вот типичный пример бытования слова «укроп» в современной Украине.

Рассказ блогера: «На одной из остановок входят в маршрутку четверо наших родненьких защитников с передовой. Смотрю на лица, руки, нашивки. Наши укропчики». Дальше следует трогательная история, как водитель отдал «укропчикам» всю имеющуюся на тот момент выручку, ну и остальные пассажиры тоже не стали жадничать.

«Людей было полно и до следующей остановки укропчикам собрали еще 750 грн. Ребята оказались западенцами, бандеровцами родненькими, которые оказались у нас в городе по новому месту дислокации части», — пишет блогер. О «западенцах» и «бандеровцах» также упомянем, а вот резюме автора поста: «И как же тут не любить Украину!»

Что же касается самого распространенного прозвища украинцев «хохлы», то оно, похоже, осталось в довоенной жизни. «Хохлы превратились в укров и научились хорошо стрелять», — пишут о себе сами украинцы.

«Хунта, я люблю тебя!»

Следующее слово, прочно ассоциирующееся с нынешней украинской властью, это «хунта» (вариант: «киевская хунта»). На самом деле, исторически «хунта» — слово политически неокрашенное – так в испаноязычных странах, начиная с 16 века, называли различные государственные органы.

ukk2

В современном русском языке термином «хунта», как правило, обозначают правительство, пришедшее к власти в результате военного переворота. Слово приобрело резко отрицательную коннотацию в 1973 году после знаменитого военного переворота генерала Пиночета в Чили, о котором много писали советские СМИ. До этого словом «хунта» в СССР обозначали греческое полувоенное правительство, так называемых «черных полковников». Короче, для бывших советских людей, к которым относятся, не только русские, но и украинцы – «хунта» – это что-то очень и очень плохое.

Сейчас трудно сказать, кому первому пришла в голову идея назвать «хунтой» украинское руководство, пришедшее к власти в результате событий на Майдане и бегства из страны президента Виктора Януковича. Звучало достаточно оскорбительно, да и своя логика в этом названии была. До выборов страну в статусе и.о. президента возглавил спикер Рады Александр Турчинов (про которого уже тогда поговаривали, что он, мол, «кровавый пастор»).

Правительство было временным, а значит, де-факто, недостаточно легитимным. Однако словосочетание «киевская хунта» хорошо прижилось и осталось в лексиконе политически окрашенных комментариев и после признанного мировым сообществом, в том числе Россией, избрания Петра Порошенко на пост президента Украины.

И если в последнее время из эфира российских телеканалов и ведущих СМИ слово «хунта» почти исчезло, то среди сетевых сторонников Новороссии и ополченцев оно по-прежнему в ходу. «Обзывалка» призвана подчеркнуть нелегитимность нынешней киевской власти.

Самое смешное, что и со словом «хунта» на Украине произошла та же аберрация, что и с «укропами» – слово неожиданно стало неофициальным самоназванием страны.

Например, нужно быстро собрать помощь для украинской армии, добровольческих батальонов, или беженцев – тут же в соцсетях раздается призыв: «Хунта атансьон! Навались!» Когда помощь собрана, а особенно если это сделано быстро, звучит отбой «тревоги»: «Ave хунта!», или по-простому – «Хунта, я люблю тебя!»

Та же история, хотя и в меньшей степени, произошла со словом «каратель», которое должно вызывать ассоциации со Второй Мировой войной, когда террор против мирного населения на оккупированных территориях осуществляли зондер-команды, членов которых в советской печати называли карателями. Этих людей в основном набирали среди местных жителей, перешедших на сторону гитлеровцев. А поскольку вся территория Украины на время попала под оккупацию, среди карателей число украинцев, вероятно, было самым большим по сравнению с другими национальностями СССР. Поэтому те, кто «придумал» называть нынешних украинских военных карателями, вполне удачно выстроили логическую цепочку с самыми жесткими «обзывалками» последнего года: фашисты (как вариант «укрофашисты), нацисты и т.д.

Про бытование слова «фашист» и «нацист» в нашей речевой культуре сейчас говорить не будем – это тема отдельной статьи. А вот слово «каратель», похоже, уже утратило свое резко отрицательное значение и также стало на Украине употребляться с иронией. В украинском сегменте соцсетей подпись «Мой любимый каратель» — не редкость под различными мимимишными фотографиями «родненьких укропчиков».

Бандеровец Гопчик

Та же история фактически произошла со словами «укрофашисты», «бандеровцы», «западенцы» (см. фрагмент приведенного выше поста из соцсети). Впрочем, для центральной и особенно западной Украины слово «бандеровцы» никогда и не было таким уж «отрицательным».

Термин «бандеровцы» был введен советской пропагандой для обозначения украинских националистов, в том числе пособников гитлеровцев в годы Великой Отечественной войны (что не совсем соответствовало истине, поскольку часть бандеровцев была настроена антигитлеровски). После войны «бандеровцы» продолжили борьбу с советской властью, которая их, само собой, по головке за это не гладила.

Вот фрагмент из знаменитого рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича»: «Этого Гопчика, плута, любит Иван Денисыч (собственный его сын помер маленьким, дома дочки две взрослых). Посадили Гопчика за то, что бендеровцам в лес молоко носил. Срок дали как взрослому. Он – теленок ласковый, ко всем мужикам ластится. А уж и хитрость у него: посылки свои в одиночку ест, иногда по ночам жует». Напомним, Гопчику 16 лет, а срок его – 25 лет.

Обратим внимание на частую ошибку при написании слово «бандеровец», которой не избежал и Солженицын. «Бандеровец» — украинский националист, последователь одного из лидеров ОУН-УПА Степана Бандеры, «бендеровец» — житель города Бендеры в Молдавии.

Ну, и конечно, не пройдем мимо замечательного оксюморона «жыдобандеровцы» (именно так – через «ы»), который невесть откуда свалился в русский язык с каких-то замшелых националистических сайтов. Этим загадочным словом стали обозначать граждан Украины с еврейскими корнями, поддерживающих нынешнюю киевскую власть (а значит, по версии обзывающихся, «простивших» украинским националистам пособничество в уничтожении евреев на оккупированной немцами Украине). Классический пример «жыдобандеровца» — украинский олигарх Игорь Коломойский.

Теперь этим странным словом не без гордости иногда называют себя как украинские, так и российские противники Новороссии. Впрочем, копать дальше в этом направлении мы из политкорректности не будем.

Кацапы, ставшие «колорадами», и москали, переодевшиеся в ватники

Теперь рассмотрим, что предлагает «противоположная» сторона, к которой условно можно отнести противников идеи Новороссии как на Украине, так и в России.

Помимо уже порядком устаревших «кацапов» и «москалей», которые являются фактически калькой слова «хохлы», вспомним главные «ругательные» слова последнего года, которыми обозначают противников «киевской хунты».

В первую очередь это, конечно, знаменитое словечко «колорады», которое, кажется, пустил в оборот резко оппозиционный по отношению к российской власти писатель и блогер Андрей Мальгин. («колорад» — сокращенное от колорадского жука, который своей окраской напоминает символ Русской весны – Георгиевскую ленточку).

Другое знаковое слово — «ватник», кажется, запустил в медийное пространство журналист «Эха Москвы» Матвей Ганапольский, используя его как синоним слова «совок».

От «ватника» пошла гулять по Сети «вата», а вскоре эти два слова получили своих украинских двойников: это «вышиватники» и «вышивата». К «ватнику» пристегнули часть слова «вышиванка» (традиционная украинская одежда) и стали так называть украинцев, которые в своем увлечении национальной идентичностью стали напоминать своих антиподов по другую сторону границы.

Со словами «ватники» и «вата» произошла почти та же история, что и с «укропами»: многие ополченцы и российские сторонники Новороссии теперь не стесняются этих слов и нередко так называют себя сами. Использование обидного слова со стороны врага как бы «легитимизирует» его в глазах тех, кого вроде бы пытались задеть.

Ну, и завершим нашу неполиткорректную подборку словечком «сепар», которым для краткости принято обозначать ополченцев. «Сепары» — это сокращение от слова «сепаратисты», именно так украинская пропаганда называет бойцов армии Новороссии. Слово «сепаратисты», кстати, стилистически нейтральное, в отличие, например, от «мятежников» или «путчистов» (отрицательная коннотация) или «положительных» революционеров, повстанцев.

Вспомним знаменитый стишок: «Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе». Так Самуил Маршак перевел английского поэта Джона Харингтона, который вообще-то писал про государственную измену: Treason doth never prosper: what’s the reason? For if it prosper, none dare call it treason.

А завершим наше небольшое исследование словами капитана Врунгеля: «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт!»

 
Ирина Петренко

От admin